Этот спек­такль, жанр кото­ро­го труд­но опре­де­лить ина­че, как “син­те­ти­че­ский” был при­ду­ман в резуль­та­те стар­то­вой идеи талант­ли­вей­шей Рузан­ки (с кото­рой я позна­ко­мил­ся в “Сати­ри­коне” и проч­но подру­жил­ся потом) и мое­го немед­лен­но­го увле­чен­но­го под­клю­че­ния к этой бле­стя­щей идее, кото­рая захва­ти­ла нас обо­их в нача­ле 2000ых.

            Рабо­та­ли мы, навер­ное, как Ильф и Пет­ров или, про­сти­те, ско­рее как Мак­карт­ни и Лен­нон (посколь­ку мы оба музы­кан­ты, а не вполне писа­те­ли): когда мы встре­ча­лись, шел напор брыз­жу­щих во все сто­ро­ны идей, и потом, что харак­тер­но, я гово­рил: “Вот это ты вче­ра гени­аль­но при­ду­ма­ла, а Рузан­ка, доб­рая и щед­рая душа (как все гении), сме­ясь, гово­ри­ла: “Да нет, это же ты при­ду­мал”. И мы ржа­ли, пото­му что это повто­ря­лось (со сме­ной ролей) каж­дый день. Коро­че, когда вам кто-нибудь ска­жет, что Мак­карт­ни и Лен­нон выяс­ня­ли, кто что при­ду­мал в “Yesterday”, плюнь­те ему в лицо. Это толь­ко Йоко Оно или дру­гие наслед­ни­ки могут зани­мать­ся такой ерун­дой, насто­я­щие авто­ры такой дурью не мают­ся, пото­му что дей­стви­тель­но в таком стре­ми­тель­ном про­цес­се вре­мя сжи­ма­ет­ся настоль­ко, что вспом­нить эту ерун­ду уже невоз­мож­но и не важ­но.

            В довер­ше­ние наше­го твор­че­ско­го сли­я­ния, мы вме­сте запи­са­ли и вокал арии Чер­но­мо­ра (Рузан­ка по про­ис­хож­де­нию вока­лист­ка — ее пре­крас­ное пение вы може­те услы­шать на сай­те и в музы­ке к “Кьод­жин­ским пере­пал­кам”), а Рузан­ка напи­са­ла сюда несколь­ко песен.

            Я вспо­ми­наю о вре­ме­ни созда­ния этой рабо­ты со свет­лой радо­стью и с вос­по­ми­на­ни­ем-ощу­ще­ни­ем тако­го вдох­но­ве­ния, какое я не часто испы­ты­вал в сво­ей жиз­ни! Обни­маю тебя, доро­гая моя Рузан­ка!