Это сочи­не­ние я счи­таю сво­им наи­бо­лее силь­ным и прин­ци­пи­аль­ным — и этим все ска­за­но. Я вло­жил­ся в него пол­но­стью.

               Конеч­но, я меч­тал бы услы­шать сочи­не­ние в оркест­ре, но и в рояль­ном вари­ан­те, думаю, воз­дей­ствие доста­точ­но. Я бы даже ска­зал, что мож­но счи­тать это пол­но­цен­ной вер­си­ей сочи­не­ния.

               Конеч­но, слиш­ком мно­го при­ме­ров, когда сам ком­по­зи­тор не может пра­виль­но оце­нить свою музы­ку, луч­шее счи­та­ет орди­нар­ным, орди­нар­ное — луч­шим и т.д.  Но ощу­ще­ние, когда я, на даче, писал заклю­чи­тель­ный эпи­зод “фан­тас­ма­го­рии”, когда, как гово­рят, вся жизнь про­но­сит­ся перед чело­ве­ком за мгно­ве­ние перед смер­тью (это циф­ры 125–132), этот  момент (сколь­ко он длил­ся — я понять не мог и тогда: две мину­ты или два­дцать) я не забу­ду нико­гда: энер­гии такой силы не про­хо­ди­ли через меня ни до, ни после! Ска­зать, что это было пре­д­ин­фаркт­ное состо­я­ние — не ска­зать ниче­го!

               И, навер­ное, будет доста­точ­но взгля­нуть на чер­но­вик дирек­ци­о­на, что­бы понять, какие сра­же­ния шли на этом поле. Пока­жу вам харак­тер­ную стра­ни­цу: