Комментарий исполнителя (АА)

            Это испол­не­ние (содер­жа­щее в себе неко­то­рые издерж­ки живо­го кон­церт­но­го испол­не­ния), тем не менее, я выкла­ды­ваю, посколь­ку в целом оно несет заду­ман­ные смыс­лы, а по типу это испол­не­ние я отно­шу к “вос­ста­нав­ли­ва­ю­щим спра­вед­ли­вость”. В чем же я усмат­ри­ваю это “вос­ста­нов­ле­ние спра­вед­ли­во­сти”? 

            Пер­вая часть, стре­ми­тель­ная, полет­ная, энер­гич­ная и радост­ная, ста­но­вит­ся тако­вой лишь в тем­пе, выстав­лен­ном в каче­стве мет­ро­но­ма авто­ром (поло­вин­ка = 138 (!!) ). Все осталь­ное явля­ет­ся лишь част­но­стя­ми. Воз­мож­ность гиб­ко “про­ги­бать” этот темп до необ­хо­ди­мо­го в лири­че­ских местах дела­ет эту музы­ку еще и “раз­ной” на про­тя­же­нии части (при общем стре­ми­тель­ном состо­я­нии). На мой взгляд, не выдер­жи­ва­ют кри­ти­ки испол­не­ния, замед­ля­ю­щие этот темп (порой чудо­вищ­но). Аргу­мен­ты типа “зато все чет­ко” или “да тогда мет­ро­но­мы были несо­вер­шен­ные” явля­ют­ся, на мой взгляд, лишь про­яв­ле­ни­ем “ком­плек­са пиа­ни­сти­че­ской непол­но­цен­но­сти”, жал­ки­ми оправ­да­ни­я­ми авто­ров таких выска­зы­ва­ний.* Надо чаще вспо­ми­нать важ­ней­шую фра­зу Бет­хо­ве­на: “Како­го чер­та мне до вашей скрип­ки, когда я бесе­дую с Богом” — она луч­ше все­го пояс­ня­ет истин­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния ком­по­зи­то­ра с испол­ни­те­ля­ми: то, что “услы­шал” автор долж­но быть выпол­не­но — и точ­ка. Поэто­му я могу лишь доволь­но рез­ко ска­зать таким горе-испол­ни­те­лям: не можешь — не берись, есть мно­го пре­крас­ной менее труд­ной мед­лен­ной музы­ки, кото­рую мож­но испол­нить без потерь.

            То же отно­сит­ся и ко вто­рой части — она сво­ей лег­ко­стью напо­ми­на­ет извест­ных (в более позд­ней музы­ке) “пор­ха­ю­щих бабо­чек”. Ниче­го уди­ви­тель­но­го в том, что Бет­хо­вен в сво­их позд­них сона­тах “зна­чи­тель­но опе­ре­дил вре­мя”, конеч­но, нет. Надо при­вы­кать к мыс­ли, что столь боль­шие гении не при­над­ле­жат сво­е­му вре­ме­ни, а откры­ты и в про­шлое, и в буду­щее (коро­че — веч­ны).

            Тре­тья часть — сре­до­то­чие сона­ты. Мой рано ушед­ший това­рищ — талант­ли­вый пиа­нист А. Николь­ский гово­рил мне: Хам­мерк­ла­вир сто­ит учить ради fis-moll’я. В этом есть мно­го прав­ды.** Конеч­но, глу­би­ны и высо­ты этой длин­ней­шей части столь бес­ко­неч­ны, что сто­ит, сто­ит учить все окру­жа­ю­щее ее. Так же, как в “Лун­ной” есть “цве­ток меж­ду дву­мя без­дна­ми”, здесь мы име­ем “без­дон­ную фило­со­фию чув­ства” меж­ду дву­мя энер­гич­ны­ми “дей­ства­ми”. А что до глу­бо­чай­ше­го роман­тиз­ма свя­зу­ю­щей пар­тии, то “Шопе­ну и не сни­лось”. Помни­те, пожа­луй­ста, помни­те о разо­рван­ном, окро­вав­лен­ном серд­це Бет­хо­ве­на, помни­те его фра­зу из Гей­ле­ген­штад­ско­го заве­ща­ния: “О вы, люди, счи­та­ю­щие или назы­ва­ю­щие меня зло­нрав­ным, упря­мым или мизан­тро­пич­ным — как вы неспра­вед­ли­вы ко мне, ведь вы не зна­е­те (…), мое серд­це и разум с дет­ства были склон­ны к неж­но­му чув­ству доб­ро­ты”. Пожа­луй­ста, заме­чай­те, как часто он выстав­ля­ет в нотах сло­во dolce. Ста­рай­тесь быть как Он — в этом смысл жиз­ни!

            Что до финаль­ной фуги, чет­вер­той части, сей­час я взял бы более воле­вой, сдер­жан­ный темп. Одна­ко и такой, без­удерж­но стре­ми­тель­ной, эта “фуга с неко­то­ры­ми воль­но­стя­ми” может быть.

_______________________________
*  “Глу­по­му чело­ве­ку луч­ше все­го мол­чать. Но если бы он знал об этом, он уже не был бы глу­пым чело­ве­ком”. Саа­ди.

**  Здесь я вспо­ми­наю извест­ную бай­ку, когда рек­тор Мос­ков­ской кон­сер­ва­то­рии Сафо­нов неожи­дан­но ска­зал в кори­до­ре юно­му Рах­ма­ни­но­ву: “Сере­жа, зай­ди­те ко мне”. Зами­ра­ю­щий серд­цем Рах­ма­ни­нов загля­нул в каби­нет, Сафо­нов так же стро­го спро­сил” “Сере­жа, как вы дума­е­те, сто­ит ли учить Хам­мерк­ла­вир?”. Рах­ма­ни­нов выпа­лил: “Нет, не сто­ит, слиш­ком труд­но!”. “Спа­си­бо, Сере­жа, я так же думаю” — ска­зал рек­тор. ))
        Но я  — дру­го­го мне­ния, как вид­но из все­го )).

Прокрутить вверх