Стран­ная, почти необъ­яс­ни­мая раци­о­наль­но (одна­ко вполне понят­ная “житей­ски”) осо­бен­ность ныне суще­ству­ю­ще­го прак­ти­че­ско­го про­цес­са обу­че­ния испол­ни­те­лей — то, что эти зна­ния нигде не зафик­си­ро­ва­ны. Тем самым “каста настав­ни­ков спе­ци­аль­но­сти” начи­на­ет выгля­деть для внеш­не­го наблю­да­те­ля как “тай­ная сек­та хра­ни­те­лей исти­ны”. При­мер­но так они себя и пози­ци­о­ни­ру­ют (обыч­но актив­но сопро­тив­ля­ясь идее фик­са­ции этих поло­же­ний), при этом оста­ют­ся оче­вид­но неот­ве­чен­ны­ми сле­ду­ю­щие вопро­сы:

• каков объ­ем зна­ний и навы­ков име­ет­ся у дан­но­го спе­ци­а­ли­ста?
         (какой % от пол­но­го набо­ра необ­хо­ди­мых про­фес­си­о­на­лу све­де­ний досту­пен ему)
  

• у кого и как полу­че­ны име­ю­щи­е­ся знания/ навы­ки?
         (уст­ный спо­соб пере­да­чи пред­по­ла­га­ет, в луч­шем слу­чае, зна­ние име­ни пре­по­да­ва­те­ля спе­ци­аль­но­сти дан­но­го спе­ци­а­ли­ста, но при этом неиз­вест­ность того, какой про­цент зна­ний и уме­ний это­го пре­по­да­ва­те­ля пере­шел к дан­но­му спе­ци­а­ли­сту, так­же неиз­вест­ность осталь­ных источ­ни­ков инфор­ма­ции дан­но­го спе­ци­а­ли­ста — таким обра­зом, в прин­ци­пе, мы  ниче­го не можем знать о кон­крет­ном объ­е­ме и спо­со­бе пере­дан­ных зна­ний дан­но­му спе­ци­а­ли­сту — кро­ме крайне нена­деж­ных “брен­до­вых” дан­ных его места рабо­ты, име­ни его учи­те­ля и т.д.)

• како­ва сте­пень досто­вер­но­сти (истин­но­сти) этих знаний/ навы­ков?
         (уст­ный спо­соб пере­да­чи зна­ний и навы­ков, при­чем на про­тя­же­нии мно­гих поко­ле­ний, обла­да­ет все­ми пре­иму­ще­ства­ми и недо­стат­ка­ми тако­го “народ­но­го” спо­со­ба. Недо­стат­ки его, осо­бен­но в мас­со­вом мас­шта­бе оче­вид­ны — вряд ли так мож­но пере­да­вать сколь-либо слож­ные зна­ния. При отсут­ствии тако­го неко­го зафик­си­ро­ван­но­го ори­ен­ти­ра любое поло­же­ние, пере­да­ва­е­мое пре­по­да­ва­те­лем может ока­зать­ся как истин­ным, так и лож­ным — и поль­зо­ва­тель: как про­фес­си­о­нал, так и, осо­бен­но, непро­фес­си­о­нал, ока­зы­ва­ет­ся в “зыб­кой” ситу­а­ции отсут­ствия какой-либо твер­дой опо­ры. Пре­иму­ще­ством явля­ет­ся воз­мож­ность “гению” вый­ти из жест­кой систе­мы — но появ­ле­ние таких “гени­ев”: это ред­кие и “штуч­ные” слу­чаи — инте­ре­су­ю­щий­ся воз­мож­но­стя­ми дан­но­го пре­по­да­ва­те­ля дей­стви­тель­но может “впря­мую” оце­нить каче­ство уров­ня инте­ре­су­ю­ще­го музы­кан­та по его реаль­ным прак­ти­че­ским дости­же­ни­ям: испол­не­ни­ям, сочи­не­ни­ям — но это лишь при усло­вии, что он, инте­ре­су­ю­щий­ся, обла­да­ет такой спо­соб­но­стью оцен­ки. Вопрос спо­соб­но­сти и/или жела­ния тако­го пре­по­да­ва­те­ля пере­да­вать име­ю­щи­е­ся зна­ния — отдель­ный вопрос.)

          Итак, про­стой выход из нело­гич­ной, абсурд­ной ситу­а­ции — начать про­цесс фор­му­ли­ро­ва­ния и фик­са­ции в одном месте этих, ино­гда нехит­рых, извест­ных прак­ти­че­ски всем пре­по­да­ва­те­лям (“Деточ­ка, играй раз­ре­ше­ние тише”), ино­гда — вполне “эзо­те­ри­че­ских”, “тай­ных” поло­же­ний (доступ­ным лишь немно­гим избран­ным).

          Имен­но, убе­див­шись на при­ме­ре сотен уче­ни­ков, что они совер­ша­ют общие для всех ошиб­ки (“Наи­бо­лее часто совер­ша­е­мые ошиб­ки”), при этом, посколь­ку они зани­ма­лись у раз­ных пре­по­да­ва­те­лей, лег­ко понят­но, что и их пре­по­да­ва­те­лям эта “Ошиб­ка” неве­до­ма — ста­ло оче­вид­но, что эффек­тив­нее, чем объ­яс­нять каж­до­му уче­ни­ку в отдель­но­сти дан­ное оче­вид­ное поло­же­ние, луч­ше зафик­си­ро­вать его в еди­ном доступ­ном месте (в виде так назы­ва­е­мо­го “Пра­ви­ла”). Пар­ность этих двух кате­го­рий (пра­ви­ла и ошиб­ки) заклю­че­на в про­стой мак­си­ме: кто выпол­ня­ет пра­ви­ло — не совер­ша­ет ошиб­ки, кто совер­ша­ет ошиб­ку — не выпол­ня­ет пра­ви­ло.

          Про­дви­ну­тый дея­тель не боит­ся сло­ва “пра­ви­ло”, зная все сопут­ству­ю­щие его свой­ства, вклю­чая “исклю­че­ния из него”, “мно­го­чис­лен­ные дре­во­вид­ные флук­ту­а­ции его” и пр. Любое “пра­ви­ло” выпол­ня­ет­ся лишь на осно­ве сво­бо­ды выбо­ра поль­зо­ва­те­ля: он выпол­ня­ет его не “из стра­ха”, а посколь­ку его выпол­не­ние ведет испол­ни­те­ля к “радо­сти кра­си­вой и выра­зи­тель­ной игры”.

          Важ­ней­ший момент заклю­чен в том, что эти “Пра­ви­ла” были извест­ны всем вели­ким музы­кан­там, толь­ко неко­то­рые из них фик­си­ро­ва­ли их лишь в сво­их пар­ти­ту­рах — в скры­том, неоче­вид­ном виде (как пра­ви­ло, они тогда нуж­да­ют­ся для пони­ма­ния обыч­ным музы­кан­том в ком­мен­та­рии про­дви­ну­то­го про­фес­си­о­на­ла), дру­гие же, напро­тив, оза­бо­ти­лись пере­да­чей сво­их бес­цен­ных зна­ний посред­ством чет­ко сфор­му­ли­ро­ван­ных тек­стов. Толь­ко обра­бот­ка и сбор всех этих бес­цен­ных зна­ний обес­пе­чит истин­но пол­ный свод “базо­вых пра­вил”. ИКАМ как дви­же­ние музы­кан­тов-еди­но­мыш­лен­ни­ков уже ведет эту рабо­ту.

          Под­ве­дем итог ска­зан­но­му: луч­ше иметь такой свод “Пра­вил и “Оши­бок”, чем не иметь — такой свод даст необ­хо­ди­мую точ­ку опо­ры (“Уче­нье — свет, а неуче­нье — тьма”).